Неточные совпадения
Вожеватов. Выдать-то выдала, да надо их спросить, сладко ли им жить-то. Старшую увез какой-то горец, кавказский князек. Вот потеха-то была… Как увидал, затрясся, заплакал даже — так две
недели и стоял подле нее, за кинжал
держался да глазами сверкал, чтоб не подходил никто. Женился и уехал, да, говорят, не довез до Кавказа-то, зарезал на дороге от ревности. Другая тоже за какого-то иностранца вышла, а он после оказался совсем не иностранец, а шулер.
— Бабушка! за что вы мучили меня целую
неделю, заставивши слушать такую глупую книгу? — спросила она,
держась за дверь, и, не дождавшись ответа, перешагнула, как кошка, вон.
Во всю мою жизнь я один раз только нашел множество дупелей в паровом поле: они были необыкновенно жирны и сначала смирны, потом сделались сторожки, но
держались упорно около двух
недель.
Рябчики в начале мая садятся на гнезда, которые вьют весьма незатейливо, всегда в лесу на голой земле, из сухой травы, древесных листьев и даже мелких тоненьких прутиков; тока у них бывают в марте; самка кладет от десяти до пятнадцати яиц; она сидит на них одна, без участия самца, в продолжение трех
недель; молодые очень скоро начинают бегать; до совершенного их возраста матка
держится с ними предпочтительно в частом и даже мелком лесу, по оврагам, около лесных речек и ручьев.
За обедом Голиковский тоже
держался крайне рассеянно, но Нюрочка не показалась, и он уехал сейчас же после обеда. Петр Елисеич только пожимал плечами. В следующий раз Голиковский приехал через две
недели, потом стал ездить каждую
неделю и, наконец, по два раза в
неделю.
Прошло еще пять дней, и я настолько окреп, что пешком, без малейшей усталости, дошел до избушки на курьих ножках. Когда я ступил на ее порог, то сердце забилось с тревожным страхом у меня в груди. Почти две
недели не видал я Олеси и теперь особенно ясно понял, как была она мне близка и мила.
Держась за скобку двери, я несколько секунд медлил и едва переводил дыхание. В нерешимости я даже закрыл глаза на некоторое время, прежде чем толкнуть дверь…
Тут сидел один из ближайших приятелей Захара. Лишнее говорить, что он пользовался точно так же дружбою приемыша. То был рыжий и косой парень, но лихой и разбитной гуляка, по прозванию Семион, или Севка-Глазун. Этот Семион, или Севка,
держался обычая пропивать в воскресенье все то, что зарабатывал в продолжение
недели, если только не успевал заблаговременно проигрывать заработки в три листка. В компании, где Захар играл роль коновода, Севка был чем-то вроде есаула.
Мне пришлось провести на Паньшинском прииске в обществе Бучинского несколько
недель, и я с особенным удовольствием вспоминаю про это время. Для меня представляла глубокий интерес та живая сила, какой
держатся все прииски на Урале, т. е. старатели, или, как их перекрестили по новому уставу, в золотопромышленности, — золотники.
Держись, пожалуйста, умней, мой благородный вождь, иначе ты будешь свешен и смерян здесь в одну
неделю, и тебя даже подлецом не назовут, а просто нарядят в шуты и будут вышучивать! а тогда уж и я не стану тебя утешать, а скажу тебе: выпроси, друг Иосаф Платоныч, у кого-нибудь сахарную веревочку и подвесся минут на десять.
Нина сказала правду, что второе полугодие пронесется быстро, как сон…
Недели незаметно мелькали одна за другою… В институтском воздухе, кроме запаха подсолнечного масла и сушеных грибов, прибавилось еще еле уловимое дуновение начала весны. Форточки в дортуарах
держались дольше открытыми, а во время уроков чаще и чаще спускались шторы в защиту от посещения солнышка. Снег таял и принимал серо-желтый цвет. Мы целые дни проводили у окон, еще наглухо закрытых двойными рамами.
Должен был приехать в Тулу министр народного просвещения Сабуров. Уже за
неделю до его приезда Новоселов во время уроков заходил в классы и учил нас, как
держаться перед министром, что ему отвечать.
Теперь мне неожиданно захотелось переложить в стихи рассказ из хрестоматии Ходобая. Когда сочинилось четыре стиха с рифмами, я подбодрился и стал сочинять дальше. С
неделю сочинял. Старался, потел, падал духом и опять подбадривался. Оживить рассказ не хватало фантазии, и я рабски старался
держаться подлинника. В результате всех трудов получилось следующее замечательное произведение...